Взглядов на аристократическое воспитание великое множество. И варьируются эти взгляды от «Аристократия – соль земли» до «Любого аристократа рабоче-крестьянской соплей с трех метров перешибить можно!». Это крайние позиции. А уж вариаций на эту тему и вообще не счесть. Что касается меня, то внутренне я всегда тянулся к светскости и возвышенности, но у меня это никогда не получалось. То есть потуги, конечно, были, но не было в моем окружении настоящих благородных аристократов и брать пример было не с кого. Когда я поделился этой удручающей ситуацией с моим другом Лешей, то вдруг обнаружил, что не все так плохо на этой грешной земле. Оказывается мой друг не то что бы Лорд, а Эсквайр и обращаться к нему надо не иначе, как Сэр. Собственно, как мой друг стал Сэром я и хочу рассказать.
В том далеком 1986 году Леша был подводником. То есть не сразу и не весь год, но все-таки был. Я понимаю, что это странно звучит, но события развивались легко и непринужденно. В одном московском НИИ, которое изучало океан и всех его обитателей, Леша подрабатывал электронщиком. Конечным результатом его работы был набор водонепроницаемых коробочек, которые давали радиомаяковые сигналы. Денег ему скупые научные работники не заплатили, но зато взяли в бесплатную командировку на берег Черного моря, где эти коробочки следовало применить. Попутно ему туманно пообещали «подводные работы с аквалангом» и даже выдали подводную маску для домашней починки и подгонки. Так собственно Леша и стал подводником. Ежу ясно, что «стать подводником» совсем просто, а вот «быть подводником» совсем непросто.
Первые тяготы подводной жизни обнаружились еще в Москве, в момент отправки оборудования поездом в далекий город Симферополь. Собственно именно Леше и поручили отправить подводное снаряжение. Сначала ему дали доступ к самой лучшей электрической печатающей машинке всех времен и народов под названием «Ятрань». Машина эта содержала массу дополнительных кнопочек и колесиков, которых не было в прочих, не электрифицированных машинках. Естественно Леша попробовал все эти кнопочки и колесики и остался доволен результатом. А так как пробовать эти «новшества» надо было на каком-нибудь тексте, Леша представил себя в старой доброй Англии и напечатал такое письмо:
Начальнику отдела грузовых отправлений
Курского вокзала г. Москвы
Сэру Петренко А.И. (Эсквайру)
От Алексея Юрьевича (Тоже Эсквайра)
Многоуважаемый Сэр Петренко!
Спешу уведомить Вас о нашей непременной встрече, по вопросу отправки научного оборудования в ящиках (Всего 23 места) в город Симферополь. За груз уплачено сполна по тарифам родного государства лучшей в мире национальной валютой (рублями) ---.
- - -
Надеюсь на Вашу помощь в оформлении багажа.
Искренне Ваш
Леша - Эсквайр.
Полюбовавшись своим трудом, Леша отложил это письмо и напечатал «правильное» письмо. В нем полностью отсутствовали светские обороты речи, и было оно нудным, как этого требовал советский этикет. Поставив печать на этом унылом письме, Леша занялся погрузкой оборудования, а о письме и думать забыл. На Курском вокзале письмо быстро отправилось в соответствующий отдел, а Леша, сгрузив ящики, готовые к отправке, уселся на них сверху (это чтобы не уперли).
С Высоты своего положения Леща увидел довольно безрадостную картину.
Оказывается, ящики перед отправкой надо было упаковать. Упаковщик был на месте, но работал вяло, с ленцой. Без упаковки ящики не принимали, и народ нервничал. Неподалеку от места официальной упаковки расположилась неофициальная упаковка, которая работала несколько быстрее, но за совершенно «дополнительные» деньги. Денег у Леши не было и он уныло взирал на «очередь на без очереди», отчетливо понимая, что он не только не сумеет отправить свой груз, но и «пописать» для него тоже проблема неразрешимая. Ты уйдешь, а ящики упрут. Даже для того, чтобы вернуть ящики в родное НИИ, надо было хотя бы дойти до телефона. Ты уйдешь, а ящики упрут. Вот такая вырисовывалась безрадостная картина.
Одолеваемый горькими думами подводник Леша сидел на ящиках на самом солнцепеке и готовился к полной и окончательной дисквалификации. Вдруг за своей спиной он услышал:
- Эй, Эсквайр!
- Кто это?
- Как кто? Эсквайр Петренко!! Не желаете слезть с ящиков и лично засвидетельствовать свое уважение?
- Конечно, хочу! Вы что же действительно можете мне помочь?
- Эсквайр – эсквайру должен помогать всегда. Как написано на скрижалях Стоунхенджа: «Лорд - лорду не набьет морду».
- Какие замечательные слова! И написаны всего какие-нибудь три тысячи лет до нашей эры!
На этом светский диалог двух аристократов закончился, и Эсквайр Петренко гаркнул что-то нечленораздельное, ни к кому конкретно не обращаясь.
Эффект от этого восклицания превзошел самые смелые Лешины ожидания. Возле кучи ящиков моментально появилось порядка тридцати человек, все они взяли по ящику, и кучи не стало. Леша, было, дернулся вслед уплывающим ящикам, но Эсквайр Петренко сказал:
- Эсквайры не должны суетиться. Встречай груз в Симферополе через два дня.
- А мне говорили, что он будет туда идти две недели.
- Для джентльменов все происходит гораздо быстрее.
Только тут Леша увидел в руках Петренко свое «шуточное» письмо. На нем красовалась печать института и неразборчивая загогулина подписи. Видимо он перепутал листочки с шутливым и нормальным письмами. Секретарь шлепнула печать без разбору, а на Курском вокзале появилось письмо, по традициям восходящее к эпохе джентльменства.
Конечно, кто-то скажет, что дело здесь не в джентльменстве, просто Петренко осточертела его работа, а Леша его немного развлек. Что касается меня, то у меня совсем другое мнение.
Думаю, что эсквайр Петренко на самом деле оказался джентльменом и увидел в Леше своего собрата по духу. А, когда двух джентльменов связывает общность благородства и воспитания, то мелкие будничные дела решаются легко и эффективно, как в описанном случае. Я бы хоть сейчас пошел учиться на джентльмена, но мне сказали, что начинать надо было с двухлетнего возраста, что все такие школы в Англии. Кстати, еще непременное условие - надо быть сыном лорда!!!
Вот такой облом по всем статьям.